просто нравится, но его тётка с согласия его матери составила против него настоящий заговор с целью отвлечь его от своих дочек, чтобы он, не дай Бог, с ними что-нибудь такое не совершил. Поэтому и Лизу уговорили увезти его отсюда подальше. Но он оказался мальчиком пронырливым, смекалистым и в чём-то отчаянным и как-то тайно заявился сюда, найдя пристанище у Селивановой и лишь болезнь и госпитализация избавили нас от его набегов. Так, во всяком случае, утверждает его мать. Не знаю, почему они тебя ещё не привлекли к этой «игре в поддавки» — Это ещё что такое? — Как бы тебе поточнее сказать... «Лучше мы станем у него на пути, чем наши дочки» — вот, по-моему, её смысл. — И ты в ней участвуешь? — Постольку — поскольку. Ведь мне приходится идти навстречу самым разным пожеланиям своих съёмщиков. Да и дочь моя всё время вместе с их дочерьми. — Ну, их-то дочери, наверно, недалеко уйдут от своих мам... Но ведь Ольга-то вся в тебя... — Ну а раз так, чего особенно тревожится? — Да я не за неё, а за тебя!.. — За меня будь спокойна, дорогая... Давай лучше поговорим о тебе, о твоей предстоящей свадьбе...Эта предстоящая свадьба была для меня тоже интересна. Но услышав звук шагов на лестнице дальней террасы, я в несколько прыжков достигаю двери на большую террасу и оказываюсь там. — А вот и Саша! — кричит радостно малышня. — Правда ли, — обращается ко мне госпожа Жукова, — что вы знаете, где можно увидеть моего супруга и вашу матушку? — У вас такое желание? — Да, причём довольно сильное. — Что ж, я в силах вам помочь... Хотя, думаю, это не так просто будет сделать... — Почему? Они далеко ушли? — И не только по этому. Они могли уединиться, чтобы им никто не мешал... — Вы так думаете? — Такой вывод во всяком случае следует из слов моей маман... — Вот как?... Тем более... — Саша! — прерывает наш разговор голос госпожи Самариной. — Я жду тебя, жду, а тебя всё нет!.. — Виноват, Елизавета Львовна! Идёмьте!.. — Да нет уж, заканчивай свою беседу. А я пока поднимусь наверх, посмотрю, как там наши картёжники...Я тем временем спешу дать указания госпоже Жуковой: — Спускайтесь к главной клумбе и там ждите — меня, или своего супруга, если он появится раньше. Увидев меня, выходящим на крыльцо, идите к столовой, там увидите тропинку, ведущую к деревянной лестнице. По этой лестнице спускайтесь к речке. Я вас догоню.Но не успевает она выйти, как сверху спускается госпожа Самарина и берёт меня за руку: — Пойдём теперь ко мне, есть о чём поговорить... Тем более что муж нам помешать не сможет — так он увлечён игрой. — Пойдёмте, Елизавета Львовна, — соглашаюсь я и, оглядываясь, киваю головой госпоже Жуковой в знак того, что наша договорённость остаётся в силе.Обращая моё внимание на приотворённую дверь хозяйской спальни, она тихо спрашивает: — Что, помешала Ангелика? — Да уж... — Ну ничего, постараемся возместить убыток... Ты не забыл ещё свою будущую тёщу?И вводит меня к себе, тут же запирая дверь на засов. Мы тут же начинаем обниматься и целоваться, а я судорожно ищу предлоги для отступления. — Больно же, миленький! — сетует она, когда я руку, обнимающую её за шею, пытаюсь бесцеремонно просунуть ей за лиф. — Ну вот! — нарочито недовольно заявляю я. — Приглашаете на скоротечное свидание, а сами к нему не подготовились... Небось, и корсет напялили, и панталоны... Ну ладно Мария Александровна! Она меня не приглашала, сам напросился... А вы, дорогая Елизавета Львовна, почему, призывая меня не терять времени и бдительности, сами об этом не позаботились?..Я, было, сообщить ей, что в моём распоряжении не более 10 минут, как, на моё счастье, раздаётся стук в дверь и слышится голос Ксени: — Мама, это я, открой!Перепуганная мама спешит открыть, но не дверь, а гардероб, однако я
