армейского секса воспринималось сильнее и глубже, тем не менее ни с одним из четверых парней-партнёров у меня не случилось той безумной взаимной любви, о которой в тематических повествованиях, размещаемых на тематических сайтах, пишут те, кто оказался в этом смысле счастливее меня... безумно влюбился я уже в институте, куда поступил я после службы в армии, — я влюбился, втрескался, втюрился на первом курсе в пацана-однокурсника, который поступил в институт сразу же после школы, то есть был почти на три года младше меня... да, я знаю, что такое любовь, — это было похоже на безумие, на болезнь, потому как все мысли мои были только о нём, об этом парне, но у меня с ним ничего не было... да, собственно, и не могло ничего быть — по целому ряду причин, имевших как субъективный, так и объективный характер, — я тогда прошел буквально по краю... а потому — что теперь об этом вспоминать? Я женился — и несколько лет никакого однополого секса у меня не было вообще... «и нашел я, что горче смерти женщина» — говорит мудрый Екклесиаст, но я сейчас не об этом, я о другом... я о любви: любила ли меня моя первая жена? Теперь я думаю, что нет, а тогда... тогда мне казалось, что она меня любит, — потому я, собственно, и женился... женился, потом развёлся... а как развёлся, так сразу же окунулся с головой в сладкий омут однополого секса... секс доставлял удовольствие, приносил удовлетворение, но любви — такой любви, о которой пишут на тематических сайтах — у меня не было... я снова женился, но так было нужно — для места под солнцем, и эта вторая женитьба мне уже нисколько не мешала параллельно иметь секс с парнями... перефразируя известную персидскую поговорку, можно сказать о такой параллельной жизни так: «Женщины — для видимости, парни — для удовольствия»... но разве в мире двойных стандартов я, балансирующий между видимостью и подлинностью, такой один — единственный-неповторимый? В мире искусства, бизнеса или политики таких пассажиров, как я, море... не капля в море, а море в океане... море в океане — это очень даже немало на планете по имени Секс... парни — для удовольствия, и удовольствию этому столько же лет, сколько существуют на земле мужчины, — это было, это есть, и это будет всегда... другое дело, что все живут в своё время, а времена, как известно, бывают разные, и времена эти не выбирают, — я люблю парней, но никто не знает о моей параллельной жизни: однополому сексу, как правило, я предавался в других городах или даже в других странах, причем секс этот был с моей стороны всегда анонимен, так что ни о какой любви здесь говорить тоже не приходится... Теперь жена с дочерью больше живут в Америке, а у меня здесь солидный бизнес, завязанный на европейских партнёрах, и я, соответственно, редко бываю в Америке — нечего мне там делать... но я говорю сейчас не об этом — я говорю о любви... точнее, я думаю о том, что меня никто никогда не любил — не любил меня так, как когда-то любил я сам своего однокурсника... и вот — этот вечер: жена моя где-то за тысячи километров, а у меня на кухне сидит мой водитель Эдик — молодой симпатичный парень в тёмно-синем махровом халате, под которым спрятана-скрыта обалденная попка... впрочем, разве всё дело исключительно в этом — разве всё дело в одной только попке?... Я смотрю на Эдика, и в душе моей теплится робкая надежда: а вдруг?
— Виталий Аркадьевич, — говорит Эдик, и я снова вижу, как, отвечая на мой вопрос, он тщательно подбирает слова, как он это делает всегда, когда ... что-то пытается понять сам. — Вы спросили меня, зачем мне всё это нужно... — Эдик делает паузу — он вопрошающе смотрит мне в глаза. — Виталий Аркадьевич, я не знаю... на самом деле не знаю, как мне ответить на ваш вопрос... то есть, я не знаю сам, зачем мне всё это... наверное — и даже наверняка — я могу обойтись без этого, но... мне нравится
