жуткая мысль — а вдруг кому-то еще приспичит выйти в коридор, и меня застанут здесь — над лужей спермы у замочной скважины: Я прикрыл мутноватую лужицу придверным ковриком, подтянул трусы и, прикрывая рукой опадающий член, пошлёпал в нашу комнатушку. И только уже в своей постели вспомнил, что так и не видел, с кем же трахался сержант.
Глава 3
Последний этап нашей дороги был самым недолгим. Всего через 4 часа после того, как мы покинули гостиницу, наш вертолет приземлился на бескрайней белой равнине, посредине которой, как будто появившиеся из другого мира, стояли пять аккуратных финских \"домов на колёсах\». Вернее, колес-то как раз и не было. Шасси установили на толстенные бревна, почти целиком скрывшиеся под снегом. Три из них были \"казармами\» — там жили солдаты, по двое в каждом. Еще один — командирский. И пятый — кухня, она же столовая. Как мы узнали позднее, было еще одно строение, но поодаль — километра два на север и еще метров десять в глубину. Секретный подземный пост радио контроля, где, собственно, нам и предстояло служить. Но до этого было еще далеко. Шестерых из нас старослужащие целый год будут учить премудростям работы с комплексом, а седьмой должен был заменить повара, который своё уже оттарабанил.
Встречать вертолёт выбежал весь личный состав \"военного городка\» за исключением офицера — он находился в штабе округа и должен был вернуться только на следующий день. Все были пьяные — только вчера проводили дембелей. С веселыми традиционными выкриками \"вешайтесь, духи\» нас пинками загнали в один из вагончиков. Внутри было неожиданно просторно. Прихожая с вешалками для одежды и обязательными противогазами и ОЗК, комната три на пять с двумя кроватями, тумбочками, шкафом и — ничего себе — телевизором! И выход на кухню. Вернее, на то, что раньше, у финнов, может, и было кухней, а теперь являлось складом самых неожиданных вещей — от стопы матрасов до коробок с радиодеталями.
Нас выстроили в шеренгу вдоль окна, пятеро сержантов развалились на кроватях, а старшина Лёха прошёлся вдоль нашего строя и грустно констатировал: \"Да, вояки: из какого Освенцима сбежали? \». На кроватях громко заржали. Один из нас — рыжий Серега — тоже хихикнул и тут же нарвался на жёсткий взгляд старшины. \"Кому это у нас тут весело? Клоун что ли? \» \"Ага, Рыжий! \» — донеслось с кроватей. Серега заулыбался еще шире. В следующее мгновение кулак старшины сбил его на пол. \"Кончились шуточки! И жизнь ваша гражданская кончилась. А ну, живо, всем раздеться! \» Дополнительных разъяснений не понадобилось. Мы быстро скинули с себя гражданку, и снова встали в шеренгу, подтягивая трусы и одергивая майки. Дождавшись, пока мы перестанем перебирать ногами, старшина резко толкнул крайнего в строю. На этот раз на полу оказались трое. \"Что, по-русски не понимаете? Я сказал раздеться! \» Переглядываясь и краснея, мы сняли всё, что оставалось и замерли, не зная, чего ждать дальше. В комнате повисла тишина. Сержанты на кроватях пристально рассматривали нас, одного за другим, снизу доверху. Смотреть, действительно, было не на что. Не Освенцим, конечно, но голодное перестроечное время сказывалось. Исключением были, пожалуй, братья Пашка и Антон — деревенское житьё отразилось на развитии мускулатуры, и я — сказывались тёткины партийные буфеты и занятия гимнастикой.
\"Значит так, — продолжил старшина Лёха, — закон такой. Ближайший год вы — никто. Начальник для вас — даже таракан на кухне. И если вам говорят \"стоять\», значит стоять, \"лежать\», значит лежать. Скажут \"хуй соси\», — соси и причмокивай! \» На кроватях снова заржали. Рыжий Серега снова не выдержал. \"Что мы, пидоры что ли, хуй сосать? \» И тут старшина подошёл к Рыжему вплотную и неожиданно резко сжал в ладони его мошонку. \"Слушай, клоун, ты еще не понял, куда попал? Здесь на тыщи квадратов вокруг ни души. Ни